Автор: Andreas Tschurilow
Просмотров: 445
У черта на куличках
Изначально выражение звучало как к чёрту на кулижки, где слово «кулижки» означало островки на болоте или лесные полянки.
Куликовская битва, по мнению А. Т. Фоменко, произошла в 1380 году от Р. X., но не на Куликовом поле, нынешней Тульской области, а на Кулишках в городе Москве.
Оригинал "Фоменко":
http://lib.rus.ec/b/289477/read
Критика "Антифоменко":
http://fatus.chat.ru/ulyan.html
http://fatus.chat.ru/kulik.html
http://fatus.chat.ru/petroff.html
Сторонникам версии Куликовской битвы на Кулишках в Москве, которую я лично не сбрасывал бы со счетов, будет небезынтересен сайт "МАЛЫЕ РЕКИ МОСКВЫ"
http://mosriver.narod.ru/mrm.htm
СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ: http://fatus.chat.ru/skaz.html
ЗАДОНЩИНА: http://fatus.chat.ru/zadon.html
Из Википедии:
----------------------
Краткие упоминания о Куликовской битве сохранились также у Орденских хронистов, современников события: Иоганна Посильге, его продолжателя Иоганна Линденблата и Дитмара Любекского, автора «Торуньских анналов». Вот выдержки из их произведений:
Иоганн Пошильге, чиновник из Помезании, живший в Ризенбурге, писал свою хронику также на латыни с 60—70-х годов XIV века до 1406 года. Затем его продолжатель до 1419 года, Иоганн Линденблат, перевёл её на верхненемецкий:
«В том же году была большая война во многих странах: особенно так сражались русские с татарами у Синей Воды, и с обеих сторон было убито около 40 тысяч человек. Однако русские удержали <за собой> поле. И, когда они шли из боя, они столкнулись с литовцами, которые были позваны татарами туда на помощь, и убили русских очень много и взяли у них большую добычу, которую те взяли у татар».
Дитмар Любекский, монах-францисканец Торуньского монастыря, довёл свою хронику на латинском языке до 1395 года. Затем его продолжатель до 1400 года перевёл её на нижненемецкий:
«В то же время была там великая битва у Синей Воды между русскими и татарами, и тогда было побито народу с обеих сторон четыре сотни тысяч; тогда русские выиграли битву. Когда они хотели отправиться домой с большой добычей, то столкнулись с литовцами, которые были позваны на помощь татарами, и взяли у русских их добычу, и убили их много на поле».
Сведения их о Куликовской битве восходят, очевидно, к сообщению, привезённому из Руси ганзейскими купцами на съезд в Любеке в 1381 году. Оно в сильно искажённом виде сохранилось в сочинении немецкого историка конца XV века декана духовного капитула города Гамбурга Альберта Кранца «Вандалия»:
«В это время между русскими и татарами произошло величайшее в памяти людей сражение, в местности, называемом Флавассер. Согласно обычаю обоих народов, они сражались, не стоя друг против друга большим войском, а выбегая, чтобы метать друг в друга копья и убивать, а затем снова возвращаясь в свои ряды. Рассказывают, что в этом сражении погибло двести тысяч человек. Победители русские захватили немалую добычу в виде стад скота, посколько почти ничем другим татары не владеют. Но недолго русские радовались этой победе, потому что татары, призвав в союзники литовцев, устремились за русскими, уже возвращавшимися назад, и добычу, которую потеряли, отняли и многих из русских, повергнув, убили. Это было в 1381 году от Рождества Христова. В это время в Любеке был съезд всех городов союза, называемого Ганзой».
----------------------------------
Во всех трех свидетельствах речь идет не о Куликовской битве, а о битве на Синих Водах. Даже третье, якобы искаженное, свидетельство повествует именно о ней. Флавассер = Blauwasser = Синие Воды.
Спрашивается, к чему такая явная подтасовка в статье о Куликовской битве? Когда этим свидетельствам - место в другой, абсолютно куцей, статье Википедии: Битва на Синих Водах — битва на реке Синюха.
Пару слов о Хавском и его труде:
В оригинале "Древность Москвы: Или указатель источников, ея топографии и истории" Петр Васильевик Хавский пишет буквально следующее:
"Кулишки существовали прежде Москвы, подъ именемъ селъ Кучковыхъ (?!!)". И ссылается при этом на Карамзина 2-ой том его "Истории" Прим. 501.
Изумление в скобках - это его, Хавского.
Но у Карамзина во 2-ом томе нет 501-го примечания!
Карамзин лишь перечисляет Кучковы села на месте будущей Москвы:
1). Воробьево
2). Симоново
3). Высоцкое
4). Кудрино
5). Кулишки
6). Сухощаво (Сущево)
7). Кузнецкая слобода
и кроме них еще несколько деревень: На Вшивой Горке, на Красных и Чистых прудах, где находился дом самого Кучка.
Но Карамзин ничего не утверждает и подчеркивает, что все это основано на изустных преданиях, рассказываемых современными историками Москвы.
Рассказ о Куликовской битве вошел в свод «Джагфар тарихы» в составе летописи Мохамедьяра Бу-Юргана «Бу-Юрган китабы» («Книга Бу-Юргана»), или «Казан тарихы» («История Казани»), 1551г.
Приводим текст этого рассказа:
«Мамай тогда готовился к походу на выступившую против его власти Москву и был рад даже этой тысяче1. Он тут же переправил кыргызских биев к Азану2, и они передали ему следующую ложь: «Арабшах3 присоединился со всей ордой к Мамаю и посоветовал тебе прислать кыпчакскому улубию дань и отряд с туфангами4 для наказания московских бунтовщиков. В противном случае он пообещал напасть на тебя со всей ордой Мамая». Эмира как молнией поразило это известие. Он тут же вызвал бека Сабана5 и велел ему идти на Шир6 для соединения с Мамаем с двумя тысячами черемшанцев Чаллы-Мохаммеда7, тысячью башкортов, буртасской тысячью Гарафа8 и тысячью кисанцев9, а также с двумя туфангами Аса, ученика пушечного мастера Тауфика. Прощаясь с сардаром10, эмир откровенно сказал ему: «Пусть лучше погибните вы, чем всё государство». Увидеть возращение войска Азану не довелось, т.к. вскоре после ухода Сабана он умер. Эмиром стал его сын Би-Омар11. А Сабан направился в Кыпчак и соединился с 80-тысячной ордой Мамая на развалинах старой крепости Хэлэк. Перед битвой наши захватили в поле русского воина, одетого в рясу папаза (священника – Ю.Б.). Сабан хотел допросить его и отпустить, т.к. наши никогда не трогали никаких священников, но тут подъехал Мурза-Тимур12 и убил пленного копьём. Наши узнали этого разбойника, и Гараф тут же отправил его в ад таким же копейным ударом. Тут улубий, взяв в заложники Чаллы-Мохаммеда, велел атаковать 60 тысяч русских и 10 тысяч примкнувших к ним артанских всадников13 в неудобном для этого месте14. Наши, наступая на правом крыле, быстро расстроили стрельбой из караджея15, а затем и растоптали 10 тысяч стоявших перед болотом русских пехотинцев. Дело было очень жарким. Под Гарафом убили лошадь, и он, уже пеший, взял у убитого кара-джея и поразил стрелой балынского бека. Потом оказалось, что это один из московских бояр оделся в одежду своего бека и стал впереди войска, дабы того не убили16. А Сабан при этом всё удивлялся тому, что не видит хорошей русской конницы. А она, оказывается, была поставлена в поскын (засаду) в лесу за болотом, и деревья в нем были подрублены для быстрого устройства завала в случае вражеского прорыва. И когда балынский бек17 увидел гибель своего левого крыла, то в ужасе бросился скакать прочь со своими ближайшими боярами. А бывшие в засаде приняли его за татарина и свалили на него подрубленное дерево, но бек всё же остался жив.
А наши покончив с левым крылом русских, уперлись в болото и остановились. Мамай, наблюдавший за битвой с высокого холма позади войска, воспринял эту заминку за проявление трусости и велел своему лучшему монгытскому алаю18 подогнать наших ударом в спину. Сабан едва успел развернуться и встретить кытаев19 стрелами, а затем мечами, иначе бы его с ходу растоптали 20 тысяч степняков (кырагай).
В это время левое крыло Мамаева войска, состоящего из 10 тысяч крымцев и 7 тысяч анчийских казаков, рассекло правое крыло русских и боковым ударом расстроило балынский центр. Бий Бармак, единственный из ногайских биев, с которым наши ладили, был со своими против московского центра и тут же поднажал и погнал его. Когда он, преследуя неверных, оказался левее леса, воевода балынцев Адам-Тюряй20 вызвал свою 20-ти тысячную конницу из засады и опрокинул его сокрушительным боковым ударом.
Увидев мгновенную и напрасную гибель большинства своих, Бармак развернул уцелевших и бросился прочь мимо остервенело бьющихся друг с другом булгар и монгытов Джинтель-бия21. Крымцы и анчийцы бросились бежать в другую стороную пролетая мимо дерущихся. Бармак крикнул во всю мощь о полном разгроме, и только это заставило всех позаботиться о спасении. Оставив Гарафа с его буртасцами сдерживать напор русских, Сабан стремительно повёл остальных домой. Во время отступления, однако, многие наши опять сцепились с новыми ногайцами Джинтель-бия и отчаянно резались друг с другом на ходу. Гараф же удерживал напор балынцев столько, сколько это было возможно. Адам-Тюряй (Димитрий Боброк), увидев, что бьётся против булгар, выдвинул против них свежих артанских всадников, а сам отправился с балынцами к холму. Мамай, завидев их, бежал.
Ас22 с двумя пушками, так и не выстрелившими ни разу, был брошен у холма23. Русские хотели его прикончить, но Адам-Тюряй не дал и взял мастера с его туфангами в Москву. Ас научил балынцев делать пушки, которые они вначале называли по-нашему «туфангами». А вообще-то, в этом сражении балынцы и артанцы бились необычайно жестоко и не брали никого в плен. Когда Гараф расстрелял все свои стрелы и потерял уже шестого по счёту коня, артанские балынцы бека Астея24 окружили его и изрубили на куски. Потом тот же Астей настиг у Шира Чаллы-Мохаммеда и, когда бек нечаянно упал с лошади, растоптал его. Бек Сабан говорил, что потерял в этом несчастном побоище всего треть воинов, но это он, скорее всего, говорил о своих джурах. Потомки Гарафа рассказывали, что Сабан не потерял, а привёл домой всего треть своего отряда. В пользу этого свидетельствует клятва Сабана: либо ему, либо его детям смыть эту обиду. А один из воинов Гарафа рассказывал, что беку во сне накануне битвы явился святой Габдель-Халик, некогда убитый на этом месте кинсанцами25, и сказал ему: «Завтра войско булгар ждёт большое несчастье — встань и уведи людей». На это Гараф ответил, что в его роду Амиров никто и никогда не отступал, и он не нарушит этого обычая. Тогда Габдель-Халик сказал, что в таком случае он будет убит, и так и случилось. А этот воин видел, как убили Гарафа, спокойно шагнувшего с мечом навстречу артанской лаве. Его самого ранили, но он, очнувшись уже ночью и уже без доспехов, смог всё же уйти» .
НАШ КОММЕНТАРИЙ
1 Речь идёт об одной тысяче воинов кыргызов, которые последовали за заговорщиками, убившими эмира Синей Орды Арабшаха на переправе через Дон в 1380г.
2 Азан-Хасан, сын Мир-Махмуда, эмир Булгарского государства, 1359-1380гг.
3 Арабшах – младший брат кук-ордынского хана Уруса, посланный с войском Заволжской орды на помощь Булгару.
4 Туфанги — пушки
5 Сабан — бий Кашанский, сын Юсуфа, внук Лаиша, булгарский военачальник.
6 Дон.
7 Чаллы-Мохаммед — бек Черемшанский.
8 Гараф — сын Адама, бек Кермека.
9 Рязанцев.
10 Воевода — здесь: бек Сабан.
11 Бей-Умар — сын Азан-Хасана, эмир Булгарского государства 1380-1422 гг.
12 Ногайский бий.
13 Литовско-русских конных воинов.
14 На поле Куликовом.
15 Арбалетов.
16 Речь идёт о боярине Бренко, переодевшимся в великокняжескую одежду и убитом на поле Куликовом.
17 Св.великий князь Московский Димитрий Иванович.
18 Полку туркмен.
19 Кара-китаи — тюрское племя.
20 Боярин Димитрий Боброк Волынский, Гедиминович, родоначальник Боброковых.
21 Джинтель-бий — туркменский воевода.
22 Булгарский пушечный мастер.
23 У Красного холма, ставки темника Мамая.
24 Остей — внук великого князя Литовского Ольгерда, командовавший русско-литовским войском.
25 Габдель-Халик — булгарский мусульманский святой, дервиш из братства «Эль-Хум», убитый в XIV в. рязанцами, автор поэтического произведения «Жалоба хану».
http://bulgarizdat.ru/book109.shtml
Особенно обращает на себя внимание Комментарии, которые выглядят явно притянутыми за уши.
Хотя, как версия, текст заслуживает пристального рассмотрения.
Оказывается, после того как Куликовскую битву закрепили за междуречьем Дона, Непрядвы и Смолки, странным образом начали меняться и местные топонимы. Еще в 1794 г. была Калиновка и вдруг стала Куликовка.
)window.location=%27http://f.foto.radikal.ru/0609/0ea3a58bae54.jpg%27)
http://f.foto.radikal.ru/0609/0ea3a58bae54.jpg
Кроме трех известных нам сегодня главных "первоисточников" о Куликовской битве «Летописной повести», «Задонщине», «Сказании о Мамаевом побоище», а также в брошюре И.Афремова 1849г., недавно был обнаружен еще один русский источник: это несохранившиеся ростовские летописи XIV в. в Хлебниковском Ростовском летописце копии XVII в. о Куликовской битве в передаче ростовского краеведа А.Я. Артынова, где подробно рассказывается о сборе войск в Ростовском княжестве и о путях их следования именно по полю Куликову в день битвы:
«Ростовцы стояли крылом своим у большого оврага, идущего к реке Непрядве и селу Рождественскому, потом перешли ручей Верходубье и Липовой, впадающий в реку Смолку, где и бились с татарами, имея позади себя реку Непрядву и лес. В самой сече билися с татарами у Рыбного оврага, дошли до устья Утиного, впадающего в реку Смолку, дошли, наконец, и до Красного холма» .
После того, как А.Я.Артынов переписал Хлебниковский летописец, а его владелец – ростовский купец и собиратель древностей Павел Васильевич Хлебников – умер, уникальная рукопись исчезла. Что интересно - это, что и эта летопись и многие другие "первоисточники" обязаны своим явлением народу семейству Мусиных-Пушкиных.
Граф Алексей Иванович (1744 - 1817), известный археолог, член российской академии; был обер-прокурором святейшего синода, президентом академии художеств и сенатором. Первая из этих должностей дала ему возможность черпать материалы из архивов монастырей и епархий; у Сопикова он купил все бумаги Крекшина о Петре Великом. Его "собрание" было открыто всем членам московского общества истории и древностей российских, им пользовался и Карамзин. Теперь оно известно только по рассказам, так как большая часть его погибла в московском пожаре 1812 года. М.-Пушкину удалось открыть "Слово о Полку Игореве", древнейший список Лаврентьевской летописи, новые списки "Русской Правды", "Завещания Владимира Мономаха" и другие. Многие из имевшихся у него рукописей он успел издать: "Книга Большому Чертежу" (Санкт-Петербург, 1792), "Русская Правда или законы великих князей Ярослава и Владимира" (Санкт-Петербург, 1792, и М., 1799, вместе с Болтиным и Елагиным), "Духовная великая книга Владимира Всеволодовича Мономаха детям своим" (Санкт-Петербург, 1793); "Ироическая песнь о походе на половцев удельного князя Новгорода-Северского Игоря Святославича" (М.,1800). Главнейшие исследования А. И. М.-Пушкина: "Историческое исследование о местоположении древнего российского Тмутараканского княжения" (Санкт-Петербург, 1794); "Историческое замечание о начале и местоположении древнего российского, так называемого, Холопья-города"; "Примечания на древние славянские месяцесловы" (в "Трудах Московского Общества Истории и Древностей Российских"). - Ср. Срезневский, "М.-Пушкинский сборник" (Санкт-Петербург, 1893); "Вестник Европы" за 1813 год, ч. 72, № 21 и 22; "Записки и Труды Московского Общества Истории и Древностей Российских" (1824, ч. II); Н. Попов, "История Московского Общества Истории и Древностей Российских"" (М., 1884); "Библиографические Записки" (1859); "Дневник Храповицкого", изд. Барсукова (прим.); П. Н. Петров, "Материалы для истории академии художеств" (часть I); "Русское Обозрение" (1894, № 4). -
http://bogorodsk-noginsk.ru/rodoslovie/musin-pushkin.html
Ноги у исчезнувшего оригинала Хлебниковского летописца из коллекции Мусина-Пушкина, своевременно и предусмотрительно переписанного Артыновым, якобы растут аж от стольниа царя Алексея Михайловича Алексея Богдановича Мусина-Пушкина.
Или же от известного фальсификатора-антиквара Антона Ивановича Бардина?
http://his.1september.ru/article.php?ID=200600407
Но есть и другие реконструкции места и действий Куликовской битвы. В частности гипотеза-реконструкция Ф.Г.-Х.Нурутдинова, основанная на всплывших недавно неких ранее неизвестных (малоизвестных) булгарских летописях-сказаниях. Это кардинально новая точка зрения по вопросу о месте и о ходе Куликовской битвы, причём сама дата и результаты битвы остаются неизменными.
Обозначения:
1. Ставка Мамая.
2. Атака правого крыла мамаевой армии, возглавляемого Джинтель-бием и Бармаком.
3. Атака левого крыла мамаевой армии, возглавляемого Камилем.
4. Окопы московских пехотинцев на левом береге Красивой Мечи.
5. “Московский центр”–часть московско-литовской конницы.
6. Расположение и атака засадного полка Д. Боброка.
7. Расположение и неудачная атака армии В. кн. Московского Дмитрия.
8. Атака булгар эмира Сабана Кашани, начавшая Куликовскую битву.
9. Движение армии Багуна на соединение с армией Мамая.
10. Движение орды кочевых булгар (“ногайцев”) эмира Идегея.
11. Движение армии эмира Бахта-Мохаммеда с корпусом Симая Малика (Семена Малика).
Накануне битвы произошла стычка между гарачскими (казанскими) булгарами и нугаями (кочевыми) булгарами Мурзы-Тимура и Джинтель-бия из войска Мамая, в которой гарачцы убили Мурзу-Тимура. Мамай расценил это событие как бунт гарчцев и взял в заложники гарачского эмира Чаллы-Мохаммеда. Эмир Сабан Кашани решил, что Мамай намеревается уничтожить его булюк (полк) и стал готовить побег от Мамая через донскую переправу у Касма-Катау (г. Данкова), при устье реки Черсу (Вязовка). Ранним утром 8 сентября 1380 г. полк гарачских булгар Сабана Кашани, под покровом тумана внезапно атаковал московских пехотинцев, стоявших по берегам Кызыл Мичи (Красивой Мечи) и Дона. Гарачские булгары, внезапно вынырнув из тумана, застали московских пехотинцев врасплох и пробились через их ряды, — но не к переправе, а к болотистым берегам средней Черсу, где стали погружаться в жижу и остановились. Само название реки — Черсу — значит по-булгарски «Вязкая река», «Река-Жижа», поэтому русские и называют её «Вязовка». Очевидно, в тумане гарачские булгары сбились с пути. Как видим, туман и помог им, и навредил.
Мамай, пришедший на поле Куликово только ради соединения с армией Багуна и обдумавший вопрос о захвате переправы Акказ (Лебедянь), очень скоро узнал об успешном прорыве Сабана Кашани и немедленно велел левому (Сабан Халджа, Камиль) и правому (Джинтель-бий, Бармак) крыльям своего войска атаковать московскую пехоту и захватить Акказ кичу (Лебедянскую переправу). Но людям «мамаевских крыльев» пробиться через толпы московских пехотинцев было трудно: пехотинцы быстро приготовились к бою и соорудили ямы-ловушки и траншеи. К тому же пехотинцам помогала 10-тысячная литовская конница, названная в рассказе Талкыша (см. «Джагфар тарихы») «московским центром» и стоявшая севернее позиций пехотинцев. Несомненно, выражение «московский центр» возникло под влиянием рассказа Василия I, услышанного Талкышем (он виделся с Василием I лично) или прочитанного им в недошедшей до нас летописи Василия I. Здесь налицо русское влияние на булгарское летописание (встреча Талкыша с Василием I, на которой Василий мог попросить того предоставить ему сведения о Куликовской битве, состоялась, скорее всего, после похода эмира на Владимир в 1411г. Очевидно, в том же году рассказ Талкыша попадает в Москву).
Когда всадники обоих крыльев мамаева войска ворвались на позиции московских пехотинцев, началась невиданная резня, во время которой никто не брал пленных.
Некоторые современные исследователи считают, что московские пехотинцы сгинули чуть ли не за зря. Это глубокое заблуждение. Да, погибли 55 тысяч пехотинцев из 60 тысяч, но они смогли убить 11 тысяч лучших булгарских воинов. Это обескровило войско Мамая и позволило засадному полку опрокинуть великолепную мамаевскую конницу. Этот подвиг московских пехотинцев поразил самого султана Тохтамыша, водившего в бой лучшие армии булгар. Сами булгарские воины высоко оценили боевые качества московской пехоты. Под влиянием именно этой оценки Юсуф аль-Булгари при описании казанской осады 1552г. заметил: «Когда Япанча (булгарский полководец середины-конца XVIв.), потомок Сабана Кашани, попытался пробиться к Арским воротам (Казани), то попал — как когда-то гарачцы эмира Сабана на берегу Кызыл Мичи (т.е. во время Куликовской битвы) — в лабиринт траншей и ям. Тогда — балынские, а теперь урусские пехотинцы бросались группами — от 3 до 5 человек — на наших ещё не упавших всадников, ломали ноги и вонзали копья в лошадей, сбрасывали на землю палками с крюками искуснейших наездников и тут же рубили их топорами. И тогда, и теперь никто из дерущихся не брал пленных».
С огромным трудом оба крыла Мамаева войска преодолели позиции московской пехоты и взяли Акказкичу (Лебедянь), а после чего разбили «московский центр» и отбили атаку московского великого князя. Великокняжеское знамя упало на землю и многие мамаевцы, решив, что одержали полную победу, занялись грабежом. Между тем в бою они значительно продвинулись по направлению к Каенсу (совр. Непрядве) и оказались «левее» яшелской дубравы, где скрытно стоял засадный полк Димитрия Боброка. Эту дубраву русские называли «зеленой» — ведь она находилась на берегу реки Яшелсу («Зеленая или Синяя река», левого притока Красивой Мечи). В засаде боброкцы стояли лицом к северу, поэтому перед атакой южный ветер дул им в спину. Именно с точки зрения боброкцев мамаевцы оказались «левее леса» (т.е. дубравы). Сказать о том, что южный ветер дул в спину боброкцам и что мамаевцы перед атакой засадного полка оказались «левее леса» могли только сами боброкцы-участники битвы. Так что известие Талкыша (его рассказ о Куликовской битве сохранился в «Джагфар тарихы») о том, что мамаевцы оказались «левее леса», сохранило свидетельство русского очевидца (посредством рассказа Василия I, надо думать). Увидев, что войско Мамая оказалось «левее леса», Боброк напал на левый фланг мамаевцев: то ли считая момент благоприятным для атаки, то ли пытаясь сорвать преследование мамаевцами разбитого великого князя московского, то ли по совокупности причин. Внезапный удар свежей и мощной 20 тысячной московской конницы Боброка по уже потерявшим бдительность мамаевцам опрокинул неприятеля и обратил их в паническое бегство. От полного истребления воинов обоих крыльев мамаевского войска спас бек Багун, сын Айдара. У него было 12 тысяч всадников, если верить булгарской поговорке: «12 тысяч воинов Багуна спасли бы Казань».
Увидев на правом берегу Дона своих, Багун немедленно переправился у Акказкичу (Лебедяни) через реку и с ходу вступил в бой и с уцелевшими московскими пехотинцами (они, по всей видимости, отступали к реке Нимрад или «Старой» Непрядве, современной реке Перехвал), и с наступающими боброкцами. Воины Багуна отбросили конницу Боброка. Боброк отошел немного, но стал готовиться к новой атаке. Этот перерыв спас остатки войск обоих мамаевских «крыльев». Но потом Боброк внезапно напал на гарачцев Сабана Кашани, остановленных топью, а армия Багуна исчезла и все её потери составили всего одну тысячу всадников. Но просто так провести свою армию мимо засадного полка Багун не мог, а значит, его проход с левого берега Мечи на правый, в лагерь Кызыл (Красный) для соединения с Мамаевым, кто-то прикрыл. Этим «кем-то» не могли быть вдребезги разбитые воины обоих крыльев мамаевой рати. Остается признать, что уход армии Багуна в Кызыл прикрыл полк Сабана Кашани, который именно поэтому понес от ударов Боброка тяжкие потери (3 тысячи всадников). Выходит, что гарачские (казанские) булгары и в начале, и в конце Куликовской битвы сражались против москвичей и их союзников литовцев (этнических литовцев и белоруссов), и значит, гарачский полк надо считать частью мамаева войска при описании Куликовской битвы. Этот нелицеприятный факт бедняга Сабан Кашани тщательно скрывал всю свою жизнь, боясь мести со стороны Тохтамыша. Но, видать, эмир Бахта-Мохаммед сумел-таки уговорить султана (Бахта-Мохаммед был женат на сестре Тохтамыша) великодушно простить Сабана Кашани.
Итак, под прикрытием полка Сабана Кашани армия Багуна уходит на правый берег Мечи и воссоединяется с войском Мамая. Между тем, к Куликову полю с юга со стороны Алмыша (г. Донецка) идет корпус Бахта-Мохаммеда, впереди которого мчится полк удалого Симая Малика («Семена Мелика» русских летописей), а с востока — суба (орда) Едигея. Возможно, Тохтамыш хотел помешать соединению армий Мамая и Багуна и разить их по частям. Очевидно, Едигею предназначался Багун, а Бахта-Мохаммеду — Мамай. Но Мамай, как мы видели, всё же смог объединить свои армии и без промедления стал уходить на запад. Когда часть войска Мамая уже покинула Кызыл (Красный), Симай Малик произвел дерзкое и неожиданное нападение на этот лагерь и нанес неприятелю тяжкие потери. Когда мамаевцы опомнились и приготовились к обороне, Малик отвел свой полк на левый берег Мечи и соединился с Боброком. Вслед за ним Бахта-Мохаммед переправился на левый берег Мечи, где гарачцы еще дрались с боброкцами и субой Едигея, успевшей в конце сражения форсировать Дон и ударить в спину гарачским булгарам. Когда гарачцы Сабана Кашани присоединились (а правильнее сказать — сдались) к Бахта-Мохаммеду, он прекратил Куликовскую битву как командующий северными булгаро-московскими силами султана Тохтамыша. В состав этих сил входило московско-литовское войско великого князя московского Димитрия Ивановича.
Я вполне допускаю, что где-то в Казани более 700 лет хранились никому ранее неизвестные свидетельства, описывающие в том числе политические причины Куликовской битвы и ее альтернативное описание с упором на булгарское довление над процессами, протекающими в Залесской Руси, как вассальном государстве Булгарской Орды. Сие требует отдельного детального исследования и рассмотрения. Но хотелось бы для начала разобраться с "триединым" исторчником с русской стороны конфликта. Что меня настораживает в версии Бегунова Ю.К., Ф.Г.-Х.Нурутдинова, это представленный ими слишком большой размах Куликовской битвы, как в плане численности ее участников, так и и в плане географических масштабов происходящего, когда поле битвы в привязке к местности растягивается ими на десятки километров, что в принципе не было возможно без оперативных средств связи ни в 1380 году, ни даже еще в 1812 на значительно более компактном, чем в их версии Куликовского поля, поле Бородинского сражения.
Итак, что мы имеем.
Не вдаваясь, пока, в политическую подоплеку событий, отмечаем факт - князь Дмитрий (Донской) собирает войско для отражения набега крымского? хана Мамая. Источники Дмитрия сообщают, что союзниками у Мамая собираются выступить князь рязанский Олег и князь литовский Ольгерд. В данной ситуации стратегически верным решением было бы не ждать дома объединения их сил, а попытаться именно разрушить их планы и разбить их поодиночке еще на подходе.
"Задонщина" утверждает, что Мамай встал у реки Мечи:
“У Дона стоят татары поганые, Мамай-царь у реки Мечи, между Чуровым и Михайловым, хотят реку перейти и с жизнью своей расстаться нам во славу”.
Казалось бы географическая привязка безупречна, если бы не одно "но". В 14-ом веке южнее Оки еще не было никаких постоянных русских поселений. Ну, может быть, встречались какие-то отчаяные поселенцы и южнее, до самой Тулы (Дедилова), во что верится с трудом. Откуда же в "Задонщине" тогда Чуров и Михайлов? Такая "ориентировка" однозначно говорит о более позднем, чем описываемые в этом свидетельстве событии, создании самого произведения, дабы читателям (слушателям) было более понятно о какой местности идет речь.
Ни "Сказание о Мамаевом побоище", ни летопись такой географической привязки не дают, разве, что говорят, что Мамай "стал за Доном" в ожидании подкрепления от рязанцев и литовцев.
На более поздних, чем описываемые события, картах на рубеже реки Красивой Мечи есть два села Михайловских. Одно из них, будущая вотчина дворян Бибиковых, расположено как раз на реке Непрядве, но никаких Чуровых нигде не встречается.
http://помещики.рф/wp-content/uploads/2010/11/22.jpg
Этот Чур и Михайлов историкам весьма досадил. Где только их (его) не искали, но найти до сих пор не могут. Масла в огонь подлил митрополит Пимен, пройдя через несколько лет после Куликовской битвы, якобы в 1389 г., по тем же местам, путешествуюя в Царьград и Св. Землю.
... Выехали же из Переяславля Рязанского в Фомину неделю, в первое воскресенье после пасхи. С нами же везли три струга и насад на колесах. В четверг подошли к реке Дону и спустили суда на реку и, водрузившись в них, поехали. На второй день дошли до Чур Михайловых, так называется то место, некогда здесь и город был. Тут помолились, поцеловали крест, и с радостью и умилением проводили нас епископы, и архимандриты, и игумены, и священники, и иноки, и бояре великого князя Олега Ивановича, поцеловались все святым целованием, и отсюда провожающие возвратились восвояси. Мы же в воскресенье святых Мироносиц оттуда с митрополитом Пименом все пошли дальше: Михаило епископ Смоленский, и Сергий архимандрит Спасский, и протопопы, и протодьяконы, и иноки, и слуги; влезли в суда и поплыли рекою Доном на низ. Было же это путешествие печальное и унылое, страшное запустение повсюду, и не видно было на берегах ничего: ни городов, ни сел. А когда-то в древности здесь были красивые города и очень благоустроенные места, теперь же все запущено и не населено. Нигде не увидишь человека, только запустение великое и зверей множество: козы, лоси, волки, лисицы, выдры, медведи, бобры, птицы — орлы, гуси, лебеди, журавли и прочие. Запустение великое.
На второй день речного плавания минули две реки — Мечу и Сосну. В третий день прошли Острую Луку. В четвертый же день прошли Кривой Бор. В шестой же день дошли до устья Воронежа-реки. Утром же, мая 9 дня, в воскресенье, на память святого чудотворца Николы, приехал к нам князь Юрий Елецкий с боярами своими и со многими людьми. Послал к нему вестового князь великий Олег Иванович Рязанский. Он же исполнил повеление, и воздал нам почести, и принес радость и утешение большое.
Оттуда же приплыли к Тихой Сосне и видели скалы каменные белые, дивно и красиво стоят рядом, как небольшие стога, белые и очень светлые, стоят над рекою над Сосною.
http://tihiy-don-river.narod.ru/stl1.html
Если принять описание данного путешествия за действительно имевшее когда-то место быть, во всяком случае в отличе от "Задонщины", большей частью скомпилированной со "Слова о полку Игореве", с ее поэтикой или со "Сказанием о Мамаевом побоище" с его христианизмами, это "Хождение" сильно отличается конкретикой, то можно отметить, что Чуры Михайловы означают здесь просто некую границу. Скорее всего границу княжества Михайловского, отмеченную чурами - пограничными столбами (камнями).
Чур (цур) — междометие. По некоторым данным, оно восходит к имени славянского бога родового очага, оберегающего границы земельных владений.
Такое понимание было популярно среди учёных XIX века. Ключевский писал: «Обоготворённый предок чествовался под именем чура, в церковнославянской форме щура; эта форма доселе уцелела в сложном слове пращур… Предание, оставившее следы в языке, придаёт Чуру значение, одинаковое с римским Термом, значение сберегателя родовых полей и границ.» Такое же объяснение есть в малом словаре Брокгауза и Ефрона «Чур, славянск. мифол. божество пограничн. знаков, покровительствовало приобретению и наживе. Символ — чурки и чурбаны, то есть межевые знаки». - ВИКИ (В. О. Ключевский. Курс русской истории. Лекция 8).
В Воскресенской летописи, относящейся к концу XIV — началу XV в., в списке рязанских городов указывается также Михайлов, который упоминается под именем «Михайлова поля» в качестве вотчины, пожалованной в XIV веке великим князем Олегом Рязанским Ивану Мирославовичу.
(см. Россiя. Полное географическое описанiе нашего отечества».т.2, ПОД РЕДАКЦИЕЙ Е.П. СЕМЕНОВА, стр.400-403. С-Петербургъ. Изданiе A.Ф. Деврiена, 1902 г.)
или
http://www.kirkino.ru/index.php?cat=3&doc=85
То есть речь здесь идет о границе (юго-западной) Рязанского княжества с Диким Полем, проходившей по Дону вплоть до Данкова, либо древнего Данкова (село Стрешнево Данковского района) - /Уцелевшее Старо-Данковское городище представляло обширную насыпь, местами сохранялись выкопы. Вокруг попадаются в земле различного рода древности: оружие, монеты, складни, кирпичи и пр. /- БиЕ
Примечательно также, что Игнатий Смольянининов, оствивший записки о путешествии митрополита Пимена, ни словом не упоминает Куликовскую битву, произошедшую всего лишь девять лет тому назад и невдалеке от места которой пролегал путь посольства.
КРАТКАЯ ЛЕТОПИСНАЯ ПОВЕСТЬ «О побоище иже на Дону»
Создана в самом начале XV в., скорее всего до 1409 г., которым датируется Троицкая летопись, погибшая в пожаре Москвы 1812 г. О том, что она содержалась в ней, мы знаем по выпискам Карамзина из Троицкой летописи в примечаниях к "Истории государства российского" [Приселков М.Д. Троицкая летопись. М. Л. 1950]. Её тексты, почти дословно совпадающие, сохранились в составе Рогожского летописца (середина XV в.) и Симеоновской летописи (начало XVI в.)
О великомъ побоищи, иже на Дону.
Того же лета безбожныи злочестивыи Ординскыи князь Мамаи поганыи, собравъ рати многы и всю землю половечьскую и татарьскую и рати понаимовавъ, фрязы и черкасы и ясы, и со всеми сими поиде на великаго князя Дмитриа Ивановича и на всю землю русскую. И бысть месяца августа, приидоша отъ Орды вести къ князю къ великому Дмитрию Ивановичю, аже въздвизаеться рать татарьскаа на христианы, поганыи родъ измалтескыи, и Мамаи нечестивыи люте гневашеся на великаго князя Дмитриа о своихъ друзехъ и любовницехъ и о князехъ, иже побьени быша на реце на Воже, подвижася силою многою, хотя пленити землю русскую. Се же слыщавъ князь великии Дмитреи Ивановичь, собравъ воя многы, поиде противу ихъ, хотя боронити своея отчины и за святыя церкви и за правоверную веру христианьскую и за всю русьскую землю. И переехавъ Оку, прииде ему пакы другыя вести, поведаша ему Мамая за Дономъ собравшася, въ поле стояща и ждуща къ собе Ягаила на помощь, рати литовскые. Князь же великии поиде за Донъ и бысть поле чисто и велико зело, и ту сретошася погании половци, татарьстии плъци, бе бо поле чисто на усть Непрядвы. И ту изоплъчишася обои, и устремишася на бои, и соступишася обои, и бысть на длъзе часе брань крепка зело и сеча зла. Чресъ весь день сечахуся и падоша мертвыхъ множьство бесчислено отъ обоихъ. И поможе Богъ князю великому Дмитрию Ивановичю, а мамаевы плъци погании побегоша, а наши после, биющи, секуще понаныхъ безъ милости. Богъ бо невидемою силою устраши сыны Агаряны, и побегоша обратиша плещи свои на язвы, и мнози оружиемъ падоша, а друзии въ реце истопоша. И гнаша ихъ до рекы до Мечи и тамо множество ихъ избиша, а друзии погрязоша въ воде и потопоша. Иноплеменници же гоними гневомъ Божиимъ и страхомъ одръжими суще, и убежа Мамаи въ мале дружине въ свою землю татарьскую. Се бысть побоище месяца септября в 8 день, на Рожество святыя Богородица, въ субботу до обеда. И ту оубиени быша на суиме князь Феодоръ Романовичь Белозерскыи, сынъ его князь Иванъ Феодоровичь, Семенъ Михаиловичь, Микула Василиевичь, Михаило Ивановичь Окинфовичь, Андреи Серкизовъ, Тимофеи Волуи, Михаило Бренковъ, Левъ Морозовъ, Семенъ Меликъ, Александръ Пересветъ и инии мнози. Князь же великии Дмитреи Ивановичь съ прочими князи русскыми и съ воеводами и съ бояры и съ велможами и со остаточными плъки русскыми, ставъ на костехъ, благодари Бога и похвали похвалами дружину свою, иже крепко бишася съ иноплеменникы и твердо зань брашася, и мужьскы храброваша и дръзнуша по Бозе за веру христианьскую, и возвратися отътуду на Москву въ свою отчину съ победою великою, одоле ратнымъ, победивъ врагы своя. И мнози вои его возрадовашася, яко обретающе користь многу, погна бо съ собою многа стада конии, вельблюды и волы, имже несть числа, и доспехъ, и порты, и товаръ. Тогда поведаша князю великому, что князь Олегъ Рязаньскыи послалъ Мамаю на помощь свою силу, а самъ на рекахъ мосты переметалъ. Князь же великии про то въсхоте на Олга послати рать свою. И се внезапу въ то время приехаша къ нему бояре рязаньстии и поведаша ему, что князь Олегъ повергъ свою землю, да самъ побежалъ и со княгинею и з детми и съ бояры и з думцами своими. И молиша его о семъ, дабы на нихъ рати не слалъ, а сами биша ему челомъ и рядишася у него въ рядъ. Князь же великии, послушавъ ихъ и приимъ челобитие ихъ, не остави ихъ слова, рати на нихъ не посла, а самъ поиде въ свою землю, а на рязанскомъ княженье посади свои наместници. Тогда же Мамаи не во мнозе утече съ Доньского побоища и прибеже въ свою землю въ мале дружине, видя себе бита и бежавша и посрамлена и поругана, пакы гневашеся, неистовяся, яряся и съмущашеся, и собраша останочную свою силу, еще въсхоте ити изгономъ пакы на великаго князя Дмитрея Ивановича и на всю русскую землю. Сице же ему умысльшу и се прииде ему весть, что идеть на него некыи царь со востока, именемъ Токтамышь изъ Синее Орды. Мамаи же, еже уготовалъ на нь рать, съ тою ратию готовою поиде противу его, и сретошася на Калкахъ. Мамаевы же князи, сшедше съ конеи своихъ, и биша челомъ царю Токтамышу и даша ему правду по своеи вере, и пиша къ нему роту, и яшася за него, а Мамая оставиша, яко поругана, Мамаи же, то видевъ, и скоро побежа со своими думцами и съ единомысленникы. Царь же Токтамышь посла за нимъ въ погоню воя своя и оубиша Мамая, а самъ шедъ взя Орду мамаеву и царици его и казны его и улусъ весь поима, и богатьство Мамаево раздели дружине своеи. И отътуду послы своя отъпусти на русскую землю ко князю великому Дмитрию Ивановичу и ко всемъ княземъ русскымъ, поведая имъ свои приходъ и како въцарися, и како супротивника своего и ихъ врага Мамая победи, а самъ шедъ седе на царстве волжьскомъ. Князи же русстии пословъ его отъпустиша съ честию и съ дары, а сами на зиму ту и на ту весну за ними отъпустиша коиждо своихъ киличеевъ со многыми дары ко царю Токтамышю.
Насколько я понял эта "Краткая летопись" считается самым древним из имеющихся источников, где упоминается Куликовская битва и, вероятно, самым правдивым. Особенно если принять во внимание, что список убитых в рассказе Троицкой летописи полностью совпадает с перечнем убитых в Куликовской битве, сохранившимся в составе пергаменного Синодика XIV-XV вв. [ГИМ, собр. Синодальной библиотеки, № 667]. В последующих произведениях Куликовская битва начинает обрастать все большими подробностями литературного толка.
В плане географических привязок данная летопись зело скудна. Мамай стоял за Доном, Дмитрий пошел через Оку и пришел за Дон на поле у устья Непрядвы. После битвы Мамая преследовали до реки Мечи. Всё!
Ни слова о поле Куликовом.
Название места битвы "Куликово поле" впервые появляется только в поздних источниках: "Задонщине" и "Сказании о Мамаевом побоище" произведениях, изрядно критикуемых историками. Хотя, возможно, кое-какие крупицы правды они в себе и содержат. Вот только выделить эти крупицы невероятно сложно.
Более развернутую картину событий дает нам Летописная повесть о Куликовской битве. Особенно, что касается хронологии последовательности событий. И здесь уже можно попытаться выстроить более-менее непротиворечивую картину. Итак Дмитрий после сбора основных войск в Коломне переправляется через Оку в районе устья Лопасни 26 августа ("Сенькин брод"). "И начашя възитися за Оку за неделю до Семеня дни в день неделный."
"Князь же великый прииде к рѣцѣ к Дону за два дни до Рожества святыа Богородица." Значит к верховьям Дона пришли 6 сентября. "И приказал мосты мостить на Дону и броды разыскивать в ту ночь, в канун праздника пречистой Божьей матери", т.е. в ночь с 7 на 8 сентября. Каким образом и почему вдруг Дмитрий оказался за Доном, когда прямой путь на юг по Муравскому шляху минует Дон у его истока у Иван-Озера требует отдельного разбирательства. К этому еще вернемся. А пока попробуем вычислить куда мог дойти Дмитрий с войском за десять дней марша.
Современому человеку трудно себе представить, что марш конницы ничем не отличается от марша пехоты. Ни по скорости движения, ни по величине суточного перехода. И кавалерист утомляется ничуть не меньше, чем пехотинец. Вот только забот и хлопот у него больше, у чем у пешего солдата, ведь ему нужно позаботиться не только о себе и своих ногах, но и о коне. Сидит он на коне только когда конь стоит, а в движении кавалерист практически стоит в стременах на полусогнутых ногах, совершая корпусом движения вверх-вниз в такт шагу лошади. Так что практически получается, что конь идет по земле, а кавалерист идет в воздухе. И через каждые 2-3 километра движения конник слезает с коня и ведет его в поводу тоже 2-3 километра, давая отдых последнему.
http://army.armor.kiev.ua/hist/marsh-pexota.shtml
Возьмем это на заметку, а также и расчет марша пехотного полка:
Рассчетные скорости движения:
-без груза................................ 4.5 км/час
-с грузом 21кг.......................... 4 км/час
-форсированный марш............. 5 км/час
-по плохим дорогам.................. 3 км/час
-ночью..................................... 3.5-4 км/час
.
Суточный переход: -нормальный марш.................. 32 км.
-форсированный марш.............. 50-60км.
.
Малые привалы: -первый.................................. через 30 мин, с начала движения
-последующие........................ через каждые 50 минут
-продолжительнось м.привала.. 10 минут
.
Большой привал: -количество в сут. переходе.... 1
-продолжительность................. 2-3 часа
-когда...................................... в начале второй половины суточного перехода
.
Ночевка: -продолжительность................. 12 часов
-когда...................................... после суточного перехода
.
Дневка : -продолжительность................. 32 часа
-когда....................................... после 3-4 суточных переходов
Шлях в степи - это не дорога. Это - направление.
Как правило, в те времена реки, где это возможно, старались обходить по водоразделам и по верховьям. Отсюда и поговорка - не зная броду, не суйся в воду. Там, где знали путь можно было "срезать". Но крупные реки пешему и конному можно было преодолеть даже по известным бродам только в конце лета, начале осени, когда уровень их становился низок. Наверное и этим фактором можно объяснить преимущественно осенний сезон татарских набегов на Залесскую Русь.
От Лопасни до устья Непрядвы по прямой 140 км. Если взять скорость передвижения как "с грузом, по бездорожью" за 3 км/час, то по 25 км в день даже с двумя дневками за восемь дней Дмитрий бы безусловно управился. Ему же потребовалось десять. Значит либо путь его был по шляху весьма извилист, либо шли уж и вовсе неторопясь, поджидая подкреплений, либо приходилось постоянно корректировать маршрут на основании донесений разведки - "застав". Возможно именно этим объясняется внезапно возникшая необходимость переправляться через Дон для встречи с ордой Мамая. На попытку зайти в тыл к Мамаю непохоже. Наверняка у него своя разведка не дремала и степь знала гораздо лучше залесцев. Скорее блуданули слегка.
А была ли переправа? И, если была, зачем понадобились мосты через Дон в его верховьях, где его переплюнуть можно, если через более широкую и полноводную Оку перебрались без всяких инженерных мероприятий?
Здесь в Дон справа впадает Непрядва
Чуть выше впадения Непрядвы в Дон (между селами Милославщино и Донской).
(Прим. - Нет, на снимке не остатки переправы Дмитрия Донского.)
Даже во-времена Суворова обычная скорость передвижения войск не превышала 10–14 километров в день. А это означает, что войска Дмитрия еле поспели до Куликова поля, чтобы дать сражение Мамаю в знаменательный день. «Приспѣ, братие, время брани нашея, и прииде праздникъ царици Марии, матере Божии Богородици, и всѣх небесных чинов, и госпожи всея вселеныа и честнаго еа Рожества. Аще оживемь — Господеви есмы, аще умремь за миръ сей — Господеви есмы!»
Поэтому я склоняюсь к версии самой первой Короткой летописи, что князь Дмитрий со своим войском прямым ходом по Муравскому шляху пошел за Дон. Для этого ему не нужно было мостить мосты и гати. Шлях этот, по большому счету, и сегодня существует под видом федеральной трассы М-4 "Дон" (Е-115), идущий прямо по хребтине Среднерусской Возвышенности. Так, что шел Дмитрий через Венев и Дедилов минуя Дон и Окские притоки целые десять дней, пока не пришел к верховьям реки Упы, где на бергах речки Упёрты в ожидании Мамая и уперся.
Через триста лет в 1663 году указом Алексея Михайловича засечная сторожевая застава Тульской засеки на реке Упёрте стала крепостью Богородицком. Очень уж созвучное название со знаменательным днем битвы! Однако считается, что Богородицк имя свое получил от "богородицкой" травы - чабреца, в изобилии рам растущей, которую использовали иконописцы для изготовления специальной голубой краски для раскраски плащеницы Пресвятой Богородицы на иконах. Эта трава украшает и герб города.
Уж очень это место удобное. Если хотел Дмитрий перекрыть Мамаю путь на Москву, то стратегически лучшего места и не найти.
В отличие от штатного места Куликового поля, где археоботаники тщетно ищут ту самую дубраву Боброка, Богородицк стоит у холма, покрытого обширным дубовым лесом. Лучшего места для засадного полка и ненайти. И не исчез ведь этот лес за столетия, несмотря на свое соседство с крупным городом, не иссяк. Там и сегодня продолжает работать леспромхоз. Возможно это и чистое совпадение, но рядом с этим лесом у Кобылинской балки, где протекает одноименная речушка, находится деревня Березовка, бывшая Подберезная. Не тот ли это летописный Березуй, место сбора полков перед сражением?
Есть такая поговорка: "Как Мамай прошел..."
А, действительно, как он прошел?
Известно/считается (нужное подчеркнуть), что Мамай был наместником Крыма и Северного Причерноморья, а значит на Москву он двинулся, скорее всего, именно оттуда. Оттуда на Москву вело несколько путей-шляхов, но все они в районе Ельца сходились в один. Далее путь шел к Ефремову к бродам на Красивой Мече.
Через броды на реке отряды татарских грабителей ходили в сторону Дедославля, Каширы, Тулы, Коломны и далее на Москву. Через Татинский и Данковский броды на Дону ходили на Рязань. В топонимике этого края сохранились названия их стоянок – «туров» – на этом пути: села Тюртень (на карте 1790 г. вблизи села указаны овраги : Турмышевский Верх и Турмышонок, на Красивой Мече есть Турмышев брод), Тормасово (Турмас), Турдей.
У корня "тур" много значений и объяснений:тура - тюркское "город";
тюркское тур явилось источником русского тор — «исхоженная, утоптанная дорога». Отсюда возникли слова «торный», «проторенный»; Тур — фортификационное сооружение; Тур (англ. cairn) — искусственное сооружение в виде груды камней, часто имеющей коническую форму; курган из камней (кто занимался горным ТУРизмом и альпинизмом знает, что это такое); Тур — посещение различных мест, с какой-либо целью (развлекательной, познавательной, гастрольной и др.), в рамках одной спланированной поездки (ВИКИ).
Последнее значение к нашему случаю подходит как нельзя лучше.
Между этими стоянками-турами, сохранившимся в топонимике до наших дней, около 15-20 км, что соответствует расстоянию дневного или же ночного перехода.
С большой долей вероятности можно утверждать, что наш "ТУРист" Мамай шел проТОРенной дорогой - шляхом от Ельца строго на север к Оке и где-то попути рассчитывал объединиться со спешащим к нему тактическим союзником литовским князем Ягайло. Где-то здесь и следует искать место Куликовского сражения. За день до этого сражения к великому князю Дмитрию, с трудом оторвавшись от татарской погони, возвращается разведчик Семён Мелик с вестью: "Уже Мамай царь на Гусинъ брод прииде, и едину нощъ имеем межу собою, на утрие бо имать прийти на Непрядву".
Гусиный брод находится в 15 км южнее Непрядвы у поселка Турдей в верховьях одноименной речки рукава истоков которой на старых картах носят названия Гусиный Лапоть и Гусиная Гать. Скорее всего, после столкновения боевых охранений, понял, что битвы уже не избежать. Логично предположить, что где-то здесь Мамай оставил свой обоз и налегке ночью пошел "на Вы" с Дмитрием.
Здесь так и тянет попытаться поставить себя на место Мамая, чтобы понять, почему он, не дождавшись подкрепления дружинами Ягайло, не сманеврировал и не уклонился от битвы? Можно только гадать. Может быть он был уверен в своем численном превосходстве и в том, что дома и степь помогает, а может решил внезапно обрушиться на лагерь спящих дружинников Дмитрия еще до первых петухов. Если бы не плотный утренний туман, стелящийся над Непрядвой, балками и оврагами Куликова поля.
В Воловском районе Тульской области, пряму у федеральной трассы М-4, заменившей исторический Муравский шлях, находится посёлок Красный Холм, который по описанию Книги Большому Чертежу попадает в центр Куликова поля. "А Тула город каменной, стоит на реке на Упе, на левом берегу, а Упа река вытекла от Куликова поля с Муравского шляху."
http://bogoroditsk.ru/images/u278_4a4f1fed.jpg
У этого Красного холма (отметка 268,6) на Куликовом поле берет свое начало и река Непрядва, а также реки Малёвка, Кузовка (Кутузовка), Упёрта (один из истоков). И поле это - действительно поле, обширное, но оглядное с селами: Богоявленское Кутузовка тожъ, Спаское Товарково тожъ, Воскресенское Малевка тожъ. А за Малевкой в Папортках - дубрава.
Этот "Куликовский треугольник" между селами Кузовкой, Товарковским и Малевкой сплошь усеян курганами.
Но никто не искал массовых захоронений на этом поле и вблизи Красного Холма.
После трёхчасового боя ордынцы обратились в бегство по тому же пути, которым пришли на «Куликово поле» "Задонщины" – сначала до Гусиного брода, где попытались забрать свой вьючный обоз, затем за Красивую Мечу, кто пошустрей.
Недалеко от деревни Турдей вверх по речке Турдейке есть местность, называемая Казачий бор, где видны следы насыпи или могилы. Лет 100 назад крестьяне находили там при распашке земли человеческие кости и разные металлические предметы. Местные жители полагали, что эта заброшенная, уединенная могила скрывает в себе остатки татарских орд, разбитых на Куликовом поле.
http://vilvolovo.ru/news1833
Примечательно, что 1781 году на средства прихожан в Никитском, что на Непрядве у Красного холма, начали строить храм. Спустя пять лет он был освящен во имя Дмитрия Мироточивого.
Немного экстрасенсорной эзотерической мистики тех мест: http://www.peremeny.ru/column/view/402/
"Это то место, где Непрядва петляет между Никитскими и Шишовками. Где-то здесь должен лежать Гром-камень. И именно здесь утонуло много людей. Место очень волнующее.
Стал прислушиваться к своим ощущениям и буквально через десять минут остановил машину у околицы Красного Холма за прудом на краю глубокой балки, рядом с понравившмися мне кустом шиповника. Глянул вниз и увидел на дне невидимую с проселка россыпь больших валунов.
Когда спустился, испытал, было, разочарование: место не соответствовало, описаниям, которых я начитался в Москве. Но фонтанировало энергией. Мой пес-биолокатор сразу упал у одного из камней и забился, как эпилептик. Я тоже почуял подъем около этого камня. Поросший лишайником валун, похожий на головастика, лежал на каменной плите перпендикулярно к ручейку, текущему от плотины к Непрядве. На спине его была чаша для мертвой (или все же живой) воды. Координаты его N 53 34.456, E 38 07.152. Что же касается сакрального смысла Краснохолмского головастика в общей системе координат Куликова поля, то это мне придется еще выяснять."
...
ниже по течению есть лесок на холме, называется Городище.
Не то ли это городище - развалины крепости Хэлэк, упомнинаемые в «Джагфар тарихы» в составе летописи Мохамедьяра Бу-Юргана «Бу-Юрган китабы» («Книга Бу-Юргана»), или «Казан тарихы» («История Казани»), 1551г., где стоял Мамай со своим войском перед битвой?
Там же уточняется, что Тохтамыш разрешил всем своим войскам, в том числе и булгарским, и московским, переходить в борьбе с мамаевцами «Хэлэк джэртык», ту линию или черту «Хэлэк» отделявшую собственно московские и рязанские земли от кочевий сарайских ханов и князей; до 1380 года пересекать эту линию можно было только сарайским войскам.
«Хэлэк джэртык», по смыслу, та же засечная черта.
Значит Хэлэк - это не что иное как граница. А Куликово поле - трансформированное русскими "хэлэк" в "кулик" и ни с какими болотами и болотными куликами изначально не связано. Не открою здесь Америку, но слишком уж явно здесь отслеживается и Калка, не обязательно река, а если и река, то пограничная. Тверская летопись называет Битву на реке Калке "Повѣсть о Калкацкомъ побоищѣ, и о князехъ рускыхъ, и о храбрыхь 70."
Как ни странно, но поиск по "хэлэк" дает не татаро/тюркское объяснение, а иврит - доля, часть. Что в принципе передает аналогичный смысл. Но почему иврит?
И последнее. В этом "Куликовском треугольнике" не так давно обнаружили геоглиф.
Геоглиф Куянкыр обнаружен в ходе археологических исследований клуба Картоведъ при работах по локализации места Куликовской битвы, найденные рядом с геоглифом наконечники стрел и остатки военной амуниции 14-15 веков, позволяет предположить точную локализацию места Куликовской битвы. Геоглиф представляет фигуру зайца длиной порядка 230 метров, направленного в сторону юго-запада, предположительно мог означать место битвы и оставлен победителями как символ победы над войсками Мамая, позорно покинувшего поле битвы и бежавшего в Крым. Объект требует дополнительных изысканий со стороны официальной археологии и обследования местности для каталогизации находок и постановке объекта на учет в целях его охраны.
И еще об этом>
Уважаемые коллеги!
Не могу не поделиться позитивнейшей новостью работы нашей группы на одном из плановых объектов - геоглифе - на объекте под условным названием КуянКыр ("Заячье поле" - это по татарски для тех кто не в теме), который был найден ранее, но не включался в плановые работы клуба. В результате обследование "непаханной" нашими доблестными колхозниками части примыкающего к объекту лесного массива найдено достаточно много военного железа времен татаро-монгольского нашествия, железо настолько интересное, что версию о "зайце" как о месте сбора татар на "степную охоту" за дичью была списана окончательно - хотя версия изначально была немного фантастичной и не подкрепленной фактами - объект не имеет особых ориентиров и не виден с земли, хотя сам объект находится на возвышенности. Осталась одна версия - о глубоком смысловом значении символа - заяц животное трусливое - а его ориентация в сторону югов - а точнее можно сказать "Крыма" :-X ::), дала более интересную версию. Заяц символ трусости, кто и когда создал объект длиною более 150 метров пока сказать трудно - поле усеяно мелким белым камнем, , возможно мы обнаружили своеобразный символ победы, оставленный победителями для "истории" - той самой о которой написано в многих источниках - но до сих пор фактически не найденной, не будем забегать вперед и делать поспешные выводы от первых "фактических" успехах работы на объекте - всему свое время, а пока просто зафиксируем данной темой заявку на возможно знаковое событие в археологии России.
http://kartoved.ru/forum/index.php?topic=34010.0
К сожалению ссылка уже не работает.
P.S.
Археологи обнаружили монету Золотой Орды на Куликовом поле
В Тульской области на Первом ратном поле России, на месте сражения 1380 года, в ходе поисковых работ была найдена одна из самых информативных археологических находок - серебряная золотоордынская монета.
По словам пресс-секретаря Государственного военно-исторического и природного музея-заповедника "Куликово поле" Любови Котиковой, этот исторический памятник говорит о конкретной эпохе в истории Куликова поля, а в комплексе прочих находок - деталей вооружения воинов, обнаруженных ранее, - о самом весомом свидетельстве Куликовской битвы.
Всё! Место однозначно определено! "Началник, давай таньга, еще один памятник поставим". Так, что ли?
Если бы не подстава... Злопыхатели утверждают, что не та это монета. Настоящая - вот она:
Говорить о том, что эта монета – яркое свидетельство Куликовской битвы, археологам позволяет комплекс других находок, обнаруженных рядом с ней. Монета найдена в 5 километрах южнее села Монастырщино и места слияния Дона и Непрядвы – летописных ориентиров Куликовской битвы. На этой же территории ранее были обнаружены 5 наконечников стрел, метательное копье-сулица (2005 г.), спекшиеся кольца кольчуги и фрагменты панцирного доспеха (2010 г.). Очевидно, монета была утеряна в ходе сражения.
Найдено место, откуда, по преданию, пошел в атаку засадный полк -- так называемая Зеленая дубрава. «Она упоминается во всех трех основных источниках, -- рассказывает Двуреченский. -- Зеленая дубрава и сейчас есть. Так ныне называется балка, засаженная березняком, на правом берегу Непрядвы. Еще во времена Петра I здесь росли древние дубы -- упоминание о них сохранилось в документе, рассказывающем о визите царя на Куликово поле. Петр велел пронумеровать и сохранить древние дубы для потомства -- в память о битве. К сожалению, его распоряжение выполнено не было -- уже в XVIII веке поле превратилось в пашню».
Двуреченский забыл сказать, что про Петра и дубы - предание, легенда. Я, например, слышал, что Петр нужные деревья под Воронежем маркировал, чтобы местные не сперли.
Вопрос:
Куда делись трупы погибших в Куликовской битве, если ни одного захоронения на Куликовом поле в верховьях Дона так и не было обнаружено?
Ответ:
Растворились.
Все остальное - в том же роде. Ничего у них нет, к сожалению. А мужики, видно, хорошие.
При перепечатке и публикации ссылка на сайт обязательна © 2007-2013 Andreas Tschurilow
)window.location=%27http://помещики.рф/wp-content/uploads/2010/11/22.jpg%27){kind=link}
)window.location=%27http://bogoroditsk.ru/images/u278_4a4f1fed.jpg%27){kind=link}